НЕ-ХО-ЧУ!!! Не хочу я больше никуда летать! – скулил Гедеван – хватит с меня Плюков, Мушкетеров, пиратов! Хватит этих перемещений в пространстве и времени! Всё, я остаюсь тут!
После последних приключений с подвесками Королевы, нервишки сдавали у всех. Подвески то вернули, а вот карты с инструкциями как попасть в СССР, в родной 85-й год, так и остались не найденными. Скрипач раскис совсем и сейчас тихо плакал, сидя на пороге пепелаца. Дядя Вова все понимал, любое перемещение без карт означало, что их опять занесет чёрти куда. Но оставаться во Франции было недопустимо. Ребята на работе этого не поняли бы, да и дома жена, сын двоешник…
- Слышь, Скрипач, давай еще разок попробуем переместиться. Последний! Если опять промахнемся, то тогда уже точно всё! Мы ведь с тобой уже столько всего пережили, а ты хочешь так сдаться. Полетели, надо рискнуть! Я нутром чувствую, что сейчас все получится.
Скрипач шмыгнул носом, смачно сплюнул в сторону Парижа и с грохотом закрыл дверь пепелаца:
- Полетели!
Как всегда, весь полет занял какие-то секунды. Дверь отворилась, и наши путники получили резкий удар слепящего света по глазам и обжигающе-ледяной воздух в легкие. Вдруг все вокруг стало настолько холодным, что Дядя Вова после пары вдохов начал терять сознание. «Вот и все! Наверное мы умираем!» - пронеслась страшная мысль в его мозгу. Резкий свет не давал открыть глаза, а дышать становилось все труднее. Нащупав рукой Скрипача, Дядя Вова попытался что- то сказать, но тут его резко перебил странный голос, откуда-то снаружи:
- Вы какого черта тут устроили? Откуда это корыто тут появилось? Вас дураков ни на минуту оставить нельзя! А вы кто такие? Забирайте свое корыто и валите отсюда! Чё, не видно, что здесь люди работают…
- Михалыч, да не ори ты! – отвечал другой голос - Мы сами офигели, когда это ведро свалилось возле экскаватора!
Дядя Вова быстренько передумал умирать и заставил себя приоткрыть глаза и дышать в рукав. Когда боль от света прошла, а глаза немного привыкли, его взору предстала следующая картина: Пепелац стоял посреди стройки, рядом с экскаватором, а возле последнего стояли несколько мужиков в телогрейках и строительных касках, причем один из них (видимо прораб) матерился по чем свет стоит! Вокруг все было белое от снега, а яркое солнце делало этот снег ослепительным. Судя по тому, как изо рта валил пар, морозец стоял очень крепкий.
- Братцы! Матюгнитесь еще разок – чуть не плача прошептал Дядя Вова.
- Да пошел ты! – орал Прораб – Вы кто такие и какого черта забыли на моей стройке?
Дядя Вова спрыгнул с пепелаца, подошел к Прорабу и чуть не плача задал вопрос, который заставил замолчать всех:
- Братцы! Какой сейчас год?
- Понятно, шизанутые! – промямлил Прораб и шепнул рядом стоящему мужику – Вызывай милицию, пусть сами разбираются, кто это! – а потом повернулся к Дяде Вове и сделав серьезное лицо, произнес – Восемьсят пятый щас год, и вчера был и завтра будет! Пойдем ка я вас в теплушку посажу, погреетесь, а то еще откинитесь тут у меня на стройке от холода. Ща милиция приедет и разберется во всем.
- А где мы? Какой ближайший город? – уже не унимался Дядя Вова.
- Ты чё, родной? Это ж Ленинград! А мы с тобой сейчас как раз его и строим! – Прораб попытался сказать это ласковым тоном и даже не разу не матюгнулся.
- Ленинград! Восемьдесят пятый! Скрипач, мы дома!!! – Дядя Вова уже не чувствовал холода, даже несмотря на свой летний наряд из древней Франции. – Получилось, Скрипач! Мы вернулись!!!
- Дядя Вова! – Скрипач подошел сзади и, взявшись за локоть, прошептал – Кажется, милиция приехала, а нам еще до Москвы надо бы добраться. Может, поедем отсюда? Сейчас газ в пол, дадим пару кружков по стройке, а потом прямиком до Москвы, не снижая темпа...